Яков родился и вырос в Москве. Детство было настоящим творческим инкубатором: родители воспитали в сыновьях навык самостоятельно выбирать, чем заниматься и что для них лучше. Так между школой с художественным уклоном и футбольной секцией Яков однажды выбрал школу. Начался долгий путь — сначала от себя, а потом к себе.
В школе учили писать по правилам: правильные форма, свет и тени, выверенная композиция. В итоге успешно усвоились установки, которые может произвести любой разбуженный посреди ночи студент. Выработался навык писать в точности то, что видишь.
Так продолжалось до 2019 года, пока у ВГИКа, где учился Яков не случился выездной пленэр. Вот как он сам вспоминает эту историю:
В 5 утра мне не спалось, я вышел из комнаты и пошел к морю. Рассвет, тишина, сижу на пирсе с этюдником. Рисую какую-то чушь: цистерны, заброшенный завод — самому не нравится. И вдруг на горизонте появляется мужчина: тонкие-тонкие усики, рубашка гавайская, джинсы, жёлтые очки. Прямо как Рауль Дюк из «Страха и ненависти в Лас-Вегасе».
Подходит ко мне, стоит над душой, наблюдает. И наконец говорит, уверенно так, безобидно: «Да… А я думал, вы художник». Я остаюсь один на один с этой дурацкой картонкой с цистернами. И думаю: «И правда, какого хрена я тут рисую вообще? Почему я ТАК рисую?». Это был переломный момент.
Я вернулся домой и пошёл вразнос. Стал рисовать, как действительно хочу. Смешивать маркер и акрил, играть с формой и деформировать её. Я просто отрёкся от всего, чему учили в школе. Кажется, это произошло с опозданием. Но произошло — и это уже хорошо. Теперь через живопись, рисунок и керамику я исследую мир и себя.