Чтение на 15 минут
Обо мне
Привет! Меня зовут Яков Хомич, мне 26 лет.
На этой странице — небольшая история про её обретение и про моё восприятие искусства сейчас.
Я не боюсь работать в разных стилях и техниках: мои работы постоянно меняются вместе со мной, с моим восприятием мира. Обычно, закончив очередную серию картин или керамики, я больше не возвращаюсь к ней — в этом заключается моя творческая свобода, к которой, конечно, прийти удалось не сразу.
Чтение на 15 минут
Обо мне
Привет! Меня зовут Яков Хомич, мне 26 лет.
На этой странице — небольшая история про её обретение и про моё восприятие искусства сейчас.
Я не боюсь работать в разных стилях и техниках: мои работы постоянно меняются вместе со мной, с моим восприятием мира. Обычно, закончив очередную серию картин или керамики, я больше не возвращаюсь к ней — в этом заключается моя творческая свобода, к которой, конечно, прийти удалось не сразу.
Содержание
Как я искал и нашёл себя
Я родился и вырос в Москве. Детство было настоящим творческим инкубатором. Никаких запретов — родители воспитали в нас с братом навык самостоятельно выбирать, что для нас лучше. Так между школой с художественным уклоном и футбольной секцией я однажды выбрал школу. Начался долгий путь — сначала от себя, а потом к себе.
В школе учили писать по правилам: правильные форма, свет и тени, выверенная композиция (дурацкая абсолютно). Я усвоил шаблонные установки, которые любой студент может воспроизвести, разбуди его посреди ночи.
Поступив во ВГИК на художника-постановщика, продолжал писать в точности то, что вижу. До тех пор, пока в 2019 году у нас с институтом не случился выездной пленэр.
В 5 утра мне не спалось, я вышел из комнаты и пошел к морю. Рассвет, тишина, сижу на пирсе с этюдником. Рисую какую-то чушь: цистерны, заброшенный завод — самому не нравится. И вдруг на горизонте появляется мужчина: тонкие-тонкие усики, рубашка гавайская, джинсы, жёлтые очки. Прямо как Рауль Дюк из «Страха и ненависти в Лас-Вегасе».
Подходит ко мне, стоит над душой, наблюдает. И наконец говорит, уверенно так, безобидно: «Да… А я думал, вы художник». Я остаюсь один на один с этой дурацкой картонкой с цистернами. И думаю: «И правда, какого хрена я тут рисую вообще? Почему я ТАК рисую?». Это был переломный момент.
Я вернулся домой и пошёл вразнос. Стал рисовать, как действительно хочу. Смешивать маркер и акрил, играть с формой и деформировать её: делать у людей огромные руки и маленькие головы, рисовать без перспективы и теней.
Я просто отрёкся от всего, чему учили в школе. Кажется, это произошло с опозданием. Но произошло — и это уже хорошо. Теперь через живопись, рисунок и керамику я исследую мир и себя.
Зачем я занимаюсь искусством
Говорят, современный художник должен отвечать на этот вопрос, чтобы его работы ценили =) Что ж, ответ простой: мне это просто очень-очень нравится. Не писать я не могу. Но и зритель мне тоже важен. Важно делать то, что будет востребовано сегодня, а не то, что оценят только после моей смерти. Если бы нужно было в одной-двух фразах описать своё видение, я бы сказал так:
Постарайся сделать что‑нибудь красивое, показать мир так, как ты его по‑настоящему видишь. И сделай это так, чтобы это понравилось тебе самому и хотя бы ещё одному человеку. Чтобы это было не стыдно повесить у него в доме.
О моих стилях и том, что их объединяет
Бывает, что художники находят свой стиль и остаются в нём. Я так не умею. Как только понимаю, что могу работать в какой-то манере с закрытыми глазами — серия становится законченной историей, я из неё вырос. Значит, пора двигаться дальше. Я не боюсь меняться и протаптывать новые тропинки.
Чтобы открыть что-то новое, я много читаю и смотрю. Это и толкает вперёд: постоянно пробовать, воспринимать чужие идеи, пропускать через себя. Увиденное бессознательно отражается на холсте — будь то прочитанная книга или мемы из соцсетей. Раньше меня вдохновляли Метерлинк и Магритт — и в моих работах были символизм и сюрреализм. Потом я заинтересовался примитивизмом — и в работах получались немного наивные, арт-брютовские звери и люди.
Я умею работать в разных стилях, мне нравится смешивать их и получать что-то новое на стыке. Честно говоря, писать о своём стиле самому довольно неловко: как ни крути, получается слишком много пафоса =) Поэтому лучше почитайте, что говорит о моих работах искусствовед Ольга Чуворкина (спасибо ей, что обратила внимание):
Когда смотришь на всё, что создал Яков, возникает одно слово — многостилье. Здесь и отголоски поп-арта, и лёгкое заигрывание с народной традицией и примитивами, и нотки абстракции, и концептуализм. В общем, почти вся история искусства XX столетия.
Думаю, это почерк времени. Во-первых, жизнь сегодня такая многогранная, что сложно смотреть на неё через призму одного стиля, как это было раньше. Во-вторых, «всё уже создано до нас».
Как бы ты ни хотел казаться оригинальным, вся оригинальность состоит в смешении того, что ты увидел и узнал. Главное — не копировать, а на основе этого смешения стилей «вводить новые знаки», то есть стили. Матисс говорил, что именно по количеству этих знаков стоит оценивать художника.
Ольга Чуворкина
Историк искусства,
Член Ассоциации Искусствоведов
Яков в этом смысле — хороший пример. Он отлично знает искусство и много читает и смотрит. И, вдохновляясь всей историей искусств, но не копирует её, не цитирует, а именно переосмысляет. И показывает: нет, до нас создано далеко не всё.
Под каждую идею у него — новый оригинальный язык и новая стилистика, родившиеся из смешения стилей. Например, в работе «Белое дерево» переработано наследие сразу нескольких художников: Анри Руссо и Пауля Клее, Ван Гога и Гогена, Гончаровой и Ларионова.
От Пауля Клее и Анри Руссо здесь любовь к ребёнку и детству, элементы наивного искусства. Например, отсутствие теней и перспективы. Художник-реалист никогда бы не стал писать стволы деревьев белым цветом, он работал бы со светотеневыми переходами.
В то же время, детские рисунки обычно плоские, а Яков добавил в работу объём: он смешивает масло и акрил и пишет бутылочно-зелёные кроны густым пастозным мазком, как писал Ван Гога. Так мы понимаем: художник только играет в детство, на самом деле он серьёзен и осознанно смешивает стили.
От Гогена и Гончаровой у него — яркость цвета. В нижней части картины мы видим красивые подтёки и переходы от жёлтого к зелёному и от розового к зелёному. Розовый и зелёный — привычное сочетание сегодня. Но активно использовать его начали только в начале XX века.
Эту работу всегда будет нескучно смотреть — и это признак хорошей картины. Можно очень долго не обращать внимание на сами деревья и просто наслаждаться цветами, фактурами и их сочетаниями.
Что меня волнует прямо сейчас
Последнее моё серьёзное увлечение — писать баллончиком размытые образы и соединять их с надписями, которые рассказывают вообще о чём-то другом. Я создаю воспоминания или стоп-кадры из фильма: образ и чья-то мысль, пролетевшая со стороны через пейзаж, портрет или натюрморт. На стыке образа и надписи у каждого зрителя рождаются свои, личные смыслы.
Я начинаю с простых личных историй и образов, которые в процессе обрастают смыслами. Сосед, который гуляет с хорьком по двору; брошенный котёнок, которого я подобрал, — эти простые поводы написать картину по ходу работы расширились до изучения работы памяти и отражения наших жизней в соцсетях.
Одна из последних серий Якова — это смешение актуальных сегодня абстракции и концептуального искусства в совершенно новой пропорции.
Работы из этой серии обладают двойным фокусом. Сначала вы смотрите на картины и видите цветовое пятно. Можно наслаждаться нежной колористической гаммой и остановиться на этом.
Потом, возможно, пятно складывается в какой-то образ: человека или зверя. А затем происходит смещение фокуса. Всматриваясь в работу, мы спотыкаемся о текст. Именно спотыкаемся: потому что он не соответствует картинке. Скорее он ей противоречит. Противоречит вообще всему: и самому образу, и манере письма, и колориту.
В этот момент происходит настоящее чудо: на границе образа визуального и вербального рождаются новые смыслы. Чем больше смотришь на эти работы, тем больше понимаешь: они про наш мир. Неоднозначный и часто противоречивый. Они про нас, наши характеры, мысли, решения. Про человека и человечество вообще.
Ольга Чуворкина
Историк искусства,
Член Ассоциации Искусствоведов
Здесь вы можете ознакомиться с моими работами